«Путь к святым»

Сегодня места, где она жила, творила свой подвиг затворничества, встретила конец  земной жизни и была первоначально захоронена, изменились неузнаваемо. И перемены эти словно отражают стремительный бег нашего времени. Некогда унылый пейзаж с мрачными останками разрушенных колхозных ферм сейчас украшает новостройка — скит. Облагорожены подход к святому источнику и сам родник, из которого брала живительную воду святая. Все стало краше, жизнерадостней. Но помнят эти места и другую эпоху, иное время. Еще живы и те, кто видел саму Варвару Васильевну, общался с той, кому поклоняются сегодня тысячи православных… Смотреть полный фоторепортаж.  Кто же она — святая Варвара — великомученица, блаженная старица, затворница Скворчихинская? Сегодня можно найти немало литературы и интернет-источников, рассказывающих об этом человеке. Но описано в них далеко не все, что известно, не все свидетельства собраны и систематизированы. Еще и сегодня, беседуя с пожилыми жителями Скворчихи, Юшалов, Ишимбая и Салавата, можно услышать истории, которые нигде не описаны. Мы к ним еще вернемся. А пока попробуем воссоздать тот образ, который известен большинству, взглянув на него через призму наших дней. 20 ноября 1890 года у сельского священника Василия Александровича Архангельского и его жены Екатерины Евлампиевны родилась дочь — четвертый ребенок. У супругов в это время были дочери Ольга и София и сын Николай. А за год с небольшим до рождения Варвары родители потеряли полуторагодовалую Верочку, умершую от скарлатины, а до этого двухмесячную Машеньку. Отец Василий был человеком скромным и по характеру, и по достатку. На ниву духовного служения ступил, следуя примеру своего отца, — протоиерея Александра Архангельского. За свою жизнь он служил во многих храмах Уфимского уезда: до 1886 года — в новопостроенной Пантелеймоновской церкви села Симбухина, затем в Петропавловской церкви села Калинники, а с середины 1889 года — в Михайло-Архангельской церкви села Карауловка. Здесь спустя год и появилась на свет Варвара. Смотреть полный фоторепортаж. В каких условиях жил священник с семьей в то время, свидетельствуют записки Уфимского Преосвященного Дионисия Хитрова, сделанные в 1893 году: «Церковь в селе Карауловка деревянная… сооружена в 1882 году. Приход состоит из одного села, в коем мужского пола 903 души, женского 946 душ. Все они православного исповедания, но придерживаются двуперстного креста. Были и раскольники Австрийской секты, коих мужского пола 14 душ и женского 13». При церкви в сторожке в 1892-93 году обучались 18 мальчиков и 9 девочек. Учил их священник. 30 января 1893 года по предложению земского врача занятия были прекращены из-за эпидемии скарлатины и тифа. Карауловку отец Александр застал практически разоренной. В 1890 году здесь произошел сильный пожар, и до основания сгорели 264 дома. Через год тут свирепствовал тиф, от которого вымерла половина населения, и произошел большой падеж лошадей от сибирской язвы. Спустя два года случился новый пожар, и были уничтожены 68 домов. Затем вновь были тиф и горячка, и село окончательно разорилось. В этих условиях Василий Архангельский как человек и священник старался сделать максимум того, что он мог. В 1889-90 учебном году имя этого человека в отчете епархиального училищного совета было отмечено в числе особо «заслуживающих внимания и одобрения» законоучителей по Уфимскому уезду. Не обошла беда стороной и семью Архангельских. Когда Варваре было всего два годика, умерла от болезни мать. Ее заменила девочке чужая бабушка-просфорница Параскева, трудившаяся в том же храме, где служил отец Василий. Всю жизнь была благодарна блаженная этой женщине. Именно ее она вспомнила и благословила за неделю до своей смерти за то, «что она такую дала мне жизнь». 12 декабря 1894 года отец Василий был перемещен в церковь села Артакуль под Бирском на место псаломщика. А через два года скоропостижно скончался, оставив детей круглыми сиротами. И было тогда Вареньке всего семь лет. Как жилось ей тогда, можно судить по словам: «Не дай Господь проживать в сиротстве!». Родителей же своих вспоминала всю жизнь. Уже будучи затворницей, передавала записки о них в храм на литургии, просила приходивших к ней верующих молиться о них. А когда к ней обращались, называя матушкой, просила величать ее по имени-отчеству, Варварой Васильевной, мол, так еще раз поминается перед Богом ее батюшка. В августе 1912 года двенадцатилетнюю Варю привезли в Уфу для поступления в Епархиальное женское училище. Она успешно выдержала все экзамены: Закон Божий, церковно-славянский и русский языки, арифметику — и была зачислена в параллельное отделение первого класса. Осиротевшая дочь священника училась на полном епархиальном обеспечении. За шесть лет изучила множество предметов, в том числе православное богослужение и церковное пение, геометрию и физику, географию, чтение и чистописание, историю: литературы, гражданскую, русскую и всеобщую, церкви и местного раскола. Обучали девушек рукоделию и основам гигиены, прививали культуру поведения и благонравие, приучая их к дисциплине, внимательности и аккуратности. Каждый год воспитанницы сдавали экзамены — годичные испытания. Как училась Варвара, свидетельствует запись в журнале от 5 июня 1903 года: «Из воспитанниц училища при отличном поведении оказали лучшие успехи в науках: …Архангельская Варвара».Икона Варвары Скворчихинской Однако учение давалось непросто. Например, осенью того же года Варвара получила строгий выговор за неудовлетворительные баллы по русскому языку. А во втором классе даже осталась на второй год из-за этого же предмета. Но выпускные испытания в июне 1909 года она выдержала успешно и была признана окончившей «полный учебный курс Епархиального училища с правом на звание домашней учительницы». Получив аттестат, Архангельская на короткое время вернулась в семью, которая растила ее после смерти родителей, где прочили Варвару замуж, но она решительно отказалась и осенью того же года навсегда оставила близких и начала учительствовать. Одно из мест, где трудилась Архангельская до революции, — село Куганак Стерлитамакского уезда. Как свидетельствуют те, кто знал Варвару Васильевну, вела она образ жизни простой и скромный: «Постоянно отходила от всех веселий. Не знала она никаких парней, никаких гуляний — единственно труд, ее работа, храм и чтение святых книг». Имя Варвары Архангельской значится в списке учителей Стерлитамакского уезда, относящемся к 1919 году. В то время она работала в двухклассной пятикомплектной школе села Ира, а в начале 1920-х была переведена в село Богородское, «что в 18 верстах от Мелеуза». Как вспоминал один из учеников будущей подвижницы, «в 20-е годы стояли холода, а дров в школе не было, и было очень холодно; чтобы хоть как-то спастись, Варвара Васильевна, которая жила здесь же, в школьном домике, топила русскую печь, выгребала золу и, постелив что-нибудь на кирпичи, в печке и спала». Жила она одиноко, ходила в храм, вела с людьми беседы о вере, раздавала листочки с духовными текстами. Часто видели, как она молилась в притворе школы. Уже тогда люди говорили о молодой учительнице, как о «божественной». И пример столь глубокой и безбоязненной веры во времена официального атеизма, несомненно, укреплял и поддерживал слабых духом. В 1924 году Архангельскую перевели в Кандаурскую школу Стерлитамакского кантона, а через два года направили в Новониколаевку Воскресенского района Скворчихинского сельсовета. Сохранились воспоминания, что приехала сюда молодая учительница «приятно одетая, в шубе, в шапочке бархатной, на руку наброшена накрывная шаль, очень пушистая». Посмотрела отведенную ей комнату и уехала оформлять документы в Скворчиху. В ней Варваре Васильевне понравилось, видимо, больше, чем в Новониколаевке, ведь рядом со школой была церковь, и она осталась здесь. Сняла комнату в обычной крестьянской избе недалеко от школы и начала учительствовать. Учила детей и науке, и вере, приглашала на уроки священника. Трудилась подвижница в школах самой Скворчихи и расположенного в полутора километрах от нее селения Буденя. По воспоминаниям очевидцев, была новая учительница строгой, аккуратной, скромной, но одевалась по деревенским меркам модно, по-городскому. Уважали её на селе, величали «по батюшке», Варварой Васильевной. Учеников она любила, и они были к ней очень привязаны. Сохранились воспоминания о прощании Архангельской со своим классом в школе Будени, куда назначили вместо открыто религиозной «революционную» учительницу. Произошло это незадолго до ухода блаженной из мира. Смотреть полный фоторепортаж. Мирская жизнь Варвары Васильевны Архангельской окончилась в 1928 или в 1929 году. В обучении детей вере и молитве исповедница видела исполнение долга перед Богом. А когда в школе начали вводить новый порядок, будущая святая и задумалась об отказе от мира. Как свидетельствует Мария Маслова (Окользина), семья которой тесно общалась с Архангельской, «она работала, преподавала, пока можно было ходить в церковь и учить детей Закону Божию — к детям приходили священники, молитвы давали и все, что положено по-православному… А когда стал уже приказ против Бога… Варвара Васильевна уходит от этой жизни». Произошло это так. Однажды директор школы объявил о собрании учителей. Уже знали, что посвящено оно будет атеистической работе. Варвара Васильевна долго не приходила. Ждали, ждали, а ее нет и нет. А когда наконец пришла, то все ахнули: на одной ноге у неё была туфля, на другой — калоша. Ее спросили: «Варвара Васильевна, что с вами?». — Да вот, туфля потерялась, я искала, не могла найти. Директор открыл собрание: «Теперь будем учить детей, что Бога нет». Вдруг Архангельская перебила его: «А куда Он делся? Вчера был, сегодня есть, а завтра не будет?». А затем попрощалась и больше в школу не пришла. Она оделась в тряпье, завела козочек и пасла их в молитвенном уединении, возвращаясь домой поздним вечером. Вскоре же, поняв, что душа ее стремится к духовному сосредоточению и молитве, Варвара Васильевна начала жизнь затворницы. Она поселилась в старом домике, занавесила все окна так, что в жилище не проникал даже дневной свет, и предалась чтению духовных книг, перестав показываться людям. Если и выходила, то мало и в основном в сумерках или ночью. Свое лицо скрывала от посторонних глаз, если же кто встречался — отворачивала его, прикрывала платком или тряпкой, покрывавшей голову вместо платка. Выходила же лишь к верующим. В 1930 году Варвара Васильевна была вынуждена перебраться в сарай-овчарню. Помещение это, размером два на два метра, было родильней для овец, имело плохонький пол, два небольших оконца, печечку. Поселяясь сюда, Архангельская раздала все свое имущество, оставив лишь кровать, сундук и столик. Плотно занавесив оконца, она оделась в фуфайку, простую юбку и кирзовые ботинки на деревянной подошве, а голову покрыла тряпицей. Не стирала, не убирала, перестала мыться, расчесывать волосы. Не стала заводить хозяйство, не имела огорода, не запасала дрова, не собирала ни грибы, ни ягоды, оставив все житейские попечения. Единственно о чем позаботилась — выкопала родничок недалеко от избенки. Только из него брала воду для питья. Жила блаженная только тем, что приносили верующие. Кушала помалу, варила немного, со стакан, кашки или супчика картофельного с крупой. Перое время она еще выходила поговорить, даже посидеть на завалинке, но к себе уже никого не пускала. Однако людей к затворнице приходило немало, чтобы поговорить о жизни, укрепиться в вере, попросить святых молитв. И таковых стало больше, когда в предвоенные годы Варвара Васильевна, как говорили, обрела дар прозорливости. Власти не упрятали затворницу за решетку. Хотя, как вспоминал протоиерей Сергиевского кафедрального собора Уфы отец Иоанн Федянин, «она однажды была в ГПУ, наверное, в 20-х годах; когда учительствовала, ей сказали не преподавать на религиозные темы, а когда выяснилось, что она подвижница, ее забрали в ГПУ в Уфу, но продержали недолго». В 40-е годы затвор Архангельской стал полным. Варвара Васильевна почти никому не показывалась, только приоткрывала дверь домика, чтобы через щелочку взять приношение. Видевшие ее руку говорили, что очень худая была, белая, тонкая. Приходящих принимала, не выходя. Они стояли на крылечке и разговаривали с затворницей через дверь. В зто время Варвара еще топила печку, дрова привозили добрые люди, они же приносили продукты, но она их почти все раздавала. Говорят, что Архангельской были открыты все мысли, с какими шли люди. Гостинцы, например, Варвара Васильевна принимала не от всех, а только от тех, кто давал искренне, не жалея. Стоило человеку поколебаться, пожалеть — она не брала, вежливо отказывая и употребляя те же самые слова, какие были в мыслях у посетителя. Одна женщина рассказывала: «Пошла, а огурчики только начали появляться, я и думаю, сколько огурцов ей сорвать — два или три, ведь ребятишкам-то надо. Ну, сорвала там сколько-то, подхожу к избенке, а Варвара Васильевна и говорит: «А детям-то ты что будешь давать, сорвала мне? Неси назад, ни одного не возьму». Многие женщины, получив похоронки, отправлялись к блаженной, чтобы узнать о судьбе близких. Она всегда говорила правду, иногда прямо, иногда иносказательно. — Мне, — вспоминала Клавдия Ивановна Дядиченко, жившая во время войны в Скворчихе у тетки, — известны два случая прозорливости Варвары Васильевны. Моя тетка ходила к ней, чтобы узнать о судьбе моего отца Ивана Васильевича Пищаева. Первый раз — когда на него пришла похоронка, что убит под Сталинградом. Архангельская успокоила ее, сказала, что он жив. И действительно, вскоре мы получили от него письмо, что он попадал в окружение, был контужен, частично потерял зрение и слух, находится в госпитале. По излечении отец снова воевал под Сталинградом, а вскоре пришло извещение, что он пропал без вести. Тетя вновь пошла к Варваре Васильевне. В этот раз прямо она ничего не объяснила, только сказала: «Я вижу цветы». Тетка поняла, что он убит. И он так и не вернулся с фронта. Мы его разыскивали, писали запросы. В 1990 году узнали, что отец убит и похоронен в братской могиле в селе Авило-Федоровка на границе Донецкой и Ростовской областей. Я и мои уже взрослые дети поехали туда. Как только въехали в село, увидели прямо в центре ухоженную могилу, на которой лежали цветы». И подобных примеров описано немало. Тепло вспоминают ишимбайские верующие духовную поддержку, которую чувствовали от затворницы в постройке храма в городе. Строили его в 1945 году. Сооружали женщины да девчонки, материалов не было, все на себе таскали. Но построили за год: «Варвара Васильевна молитвенно помогала!». Зимой 1952-53 года затворнице пришлось претерпеть новое испытание. В Архангельской заподозрили американскую шпионку: «Живет закрыто, а все знает…». Местная власть сформировала комиссию по «открытию» блаженной, в которую вошли уполномоченный из Уфы и скворчихинские — председатель сельсовета, завклубом, местный врач, два бригадира. В назначенный день уполномоченный и бригадиры пришли к избенке, начали стучать. Варвара Васильевна потом рассказывала: «Пришли, пили из бутылок. Я не открывала. Выломали оконца, пытались влезть — не вышло. Тогда разломали крышу и влезли через нее». Архангельская спряталась в печку, закрылась заслонкой и спиной уперлась в нее. Незваные гости заявили, что просто так не уйдут и стали вытаскивать ее. Блаженная упиралась изо всех сил, просила оставить ее в покое. Тогда разобрали печь и Варвару Васильевну, босую, в одних чулочках повели к саням по колено в снегу. Мороз был под 40 градусов. По дороге члены комиссии всячески оскорбляли затворницу, до синяков исщипали ей руки. Архангельскую привезли в сельсовет, возле которого собралась толпа. В первую очередь члены комиссии решили привести блаженную в подобающий вид. Но волосы Варвары Васильевны свалялись, как войлок, расчесать их было невозможно, и затворницу остригли наголо. Затем врач повела ее в баню. Комиссия постановила определитить Архангельскую на жительство в чей-нибудь дом, но жить в затворе ей больше не разрешать. По выбору затворницы ее вновь поселили у прежнего владельца, только в самой избе, загородив ей угол на печи и занавесив его от света, как просила Варвара Васильевна. …Постепенно она успокоилась, ласково беседовала с приходящими. Председатель сельсовета уважал блаженную и бранил потом бригадиров за их жестокость. Архангельская же, когда добрые люди хотели заступиться за нее, написать жалобу, просила ни в коем случае этого не делать, говоря: «Это не суд, когда человек судит, суд будет тот, когда Господь осудит». И гонители действительно были тяжко наказаны. Меньше чем через месяц бригадиры попались на краже. Пока шло следствие, трагически погибла дочка одного из них: каталась на санках с горы и ушла под лед. У второго бригадира жена сломала ногу, пала корова, и семья осталась без кормилицы. А ворам на суде дали по 11 лет. Человек же, который вытаскивал Варвару Васильевну из печи, остался без ног — ампутировали. В 1953-1963 годы к Варваре Васильевне было настоящее паломничество. В это время Архангельская перебралась в отдельную избушку. Как вспоминали очевидцы, о затворнице тогда уже знали не только в Уфимской, но и Челябинской и Оренбургской епархиях. Издалека были видны спускавшиеся от дороги к жилищу блаженной вереницы людей в выходные и праздничные дни, хотя добраться до нее было непросто. Автобус из Ишимбая до Скворчихи не ходил, и паломники шли пешком около 20 километров. В это время затворница, чтобы усугубить свой подвиг терпимости, перестала топить печку. Дрова, что заготовили для нее, годами лежали нетронутые. И более десяти лет прожила блаженная в холоде и сырости, терпя суровые уральские зимы. В 1957-58 годах власти решили поместить Архангельскую в дом престарелых. Приехали прокурор, следователь и милиционер из Воскресенска. Начали уговаривать. А Варвара Васильевна отказывается: «Мне здесь подходит воздух, водичка. Я привыкла из родника пользоваться… Для сердца здесь хорошо дышится». Приехали представители власти решительными, а она их своими словами обезоружила. С удивлением они спросили перед отъездом: «Все-таки, кто вы такая?». А она ответила: «Я — верующая учительница, которая воспитала очень много деток. Мои ученики — врачи, педагоги, военные, и все меня благодарят, присылают письма. Извинились незваные гости и уехали. И в дальнейшем все попытки переселить блаженную не имели успеха. Свое жилище она оставила лишь осенью 1962 года, когда сгорела из-за пожара ее избушка. Приютили пожилую женщину прежние хозяева — Яковлевы. Сначала жила Варвара Васильевна в избе на печке, а потом вышла на холодную веранду, обитала там за сундуком. О судьбе затворницы думали даже руководители Скворчихинского сельсовета и колхоза, все хотели устроить ее потеплее, попокойнее. Звали в Уфу, Оренбург в однокомнатную квартиру, но она отказывалась. Не могла пойти в благодать, искала себе какой-нибудь сарайчик или баньку. И в мае 1963 года перебралась в бесхозный закут — сарай, сплетенный из тонких стволов и веток ивы: почти без крыши, всего три стены, без печки. Сельчане постарались привести это ветхое строение в порядок, даже керогаз купили, но им блаженная так ни разу и не воспользовалась. Носила затворница старенькую фуфайку, хлопчатобумажное платье и чулки». Одежда, подушки, одеяла и матрацы, что нанесли ей люди, так и лежали возле сарая нетронутыми. Все ходившие к блаженной в эти годы единогласно свидетельствуют о необыкновенной высоте ее подвига — чудесном житии ее в снегу, терпении холода и такого мороза, какой своими силами человек выдержать не может. Видимо, согревала Архангельскую непрестанная молитва. Подвиг затворничества Варвары Васильевны длился около 36 лет. Временами он усугублялся добровольным темничеством, когда годами Архангельская жила в полной темноте, не выходя на свет. Основное содержание жизни блаженной составляли молитвы. А были у нее молитвословы, Псалтырь, Евангелие, акафистники. Днем Архангельская молилась у себя в домике. На ночную молитву выходила к роднику, где ставила свечку. Молилась и в лесу, уходя на всю ночь и возвращаясь лишь под утро. Спала блаженная очень мало. Летом на земле, зимой в «снежном гнездышке» или сидя на сундуке. Держала она все посты. В последние годы жила только на хлебе и воде, ела еще лук. Даже подсолнечного масла, а тем более мяса, не употребляла. А все, что приносили ей, раздавала. Близким ей людям давала почитать книжечку о безнравственности употребления мяса. Утверждают, что в самом конце жизни затворница съедала в день только спичечный коробок манки, размачивая ее в воде. А бывало, что сидела по нескольку дней голодная, терпя жажду, так как с середины 50-х годов за водой ходила на свой родничок все реже и реже. Есть свидетельство, что однажды 18 дней просидела она без воды, перед смертью 8 дней не пила и не ела. Но при этом всегда кормила голубей. Страдала Варвара Васильевна суставным ревматизмом и склерозом сердца, катаром желудка и зубной болью, но из всех лекарств употребляла только аспирин, который изредка наказывала принести верующим. Годами носила она на теле рубашку, в которую вставляла булавки, остриями к телу. Об этом узнали, лишь переодевая блаженную после смерти. За все годы затвора Архангельская ни разу не была в церкви, а причащалась лишь теми священниками, что посещали ее. Верующие привозили Варваре Васильевне просфорки из разных мест, но чаще всего — из Ишимбайского храма. Она сама просила приносить ей свечи, лампадное масло, церковные книги. Людям, приходившим к ней, затворница наказывала ходить в церковь. Сама же очень почитала св. Николая Чудотворца, утверждая, что он скоро слышит молитву. Памятовала об усопших родных, просила приходящих молиться за них, передавая в храм записочки об упокоении и милостыню. Собрано много свидетельств о даре прозорливости Архангельской, который заметили еще в 1930-е годы. Говорили, что открыто ей было настоящее и прошлое, ведомы события, поступки, мысли людей и даже сны. Свидетелями этих ее способностей были и простые верующие, и священники. Например, в декабре 1953 года посетили Варвару Васильевну две женщины. Она не выходила к ним, дверь широко не открывала, разговаривала через нее. Одна из пришедших хотела узнать о сыне, осужденном и посаженном в тюрьму. Варвара Васильевна сказала, что «Бог освободит его, он невиновен, сидит за другого человека, все выяснится, и нужно подать на пересуд». Потом действительно этого человека освободили. Другой она сказала: «Сын у тебя разбойник, ты ничего с ним не сможешь сделать». Как выяснилось, он вскоре убил человека и был лишён свободы, а мать умерла от горя. Практически все предсказания затворницы сбывались. Но дар свой Архангельская держала в тайне, открывая его людям только в случае действительной необходимости. Когда же к ней шли с пустыми вопросами, она отвечала: «Я не гадалка!». Сохранился ряд свидетельств и о даре исцеления, которым обладала Варвара Васильевна. Среди сохранившихся воспоминаний есть такое: «Варвара Васильевна еще жила в скотной избенке, когда пришла к ней женщина, у которой мальчик находился при смерти. Он родился весом менее двух килограммов, руки и ноги его висели, как плети. Пожаловалась мать, что сынок болеет, а Архангельская говорит: «Принеси своего мальчика!». Женщина принесла. Варвара Васильевна погладила его по головке, подержала, пообнимала — он сразу глазки открыл, веселенький стал, руки и ноги поднял. Затворница же сказала: «У него все пройдет, и будет он жить долго». Так все и произошло». Есть несколько воспоминаний, в которых отмечено, что те, кто посещал затворницу, потом долгое время чувствовали себя хорошо, и везло им, словно кто дорогу перед ними расчищал. Проходило время, и в душе их рождалось какое-то томление — пора идти к Варваре Васильевне. А когда шли и доходили до места, с которого было видно крышу домика Архангельской, становилось им очень жарко даже в сильный мороз. Так же было и при беседе с ней. Уходили от домика, и вновь становилось холодно. Сохранилось много рассказов о знамениях и необыкновенных явлениях, которыми была отмечена жизнь блаженной, особенно в последние дни ее. Есть и свидетельство того, что Варвара Васильевна точно предсказала день своей кончины. Старица скончалась воскресным утром 14/27 февраля 1966 года. Узнав о кончине Варвары Васильевны, пришли и приехали в Скворчиху сотни людей. Ишимбайские верующие хотели забрать тело блаженной в город и там похоронить, но скворчихинцы не позволили. Даже председатель колхоза сказал: «Я из своей деревни ее никуда не отдам, потому что, когда она здесь, у нас все родится и урожаи большие». Во время похорон произошло немало чудес. Например, с блаженной попрощались голуби, которых она очень любила при жизни. На похоронах они появились неожиданно, сопровождали гроб до кладбища, кружили над могилкой, пока над нею не водрузили крест. А затем незаметно исчезли. Накануне похорон стояла морозная ночь. И утром было морозно. А как стали гроб выносить — выглянуло солнце, пошла капель с крыш, лужи на дорогах появились, как только 1-го марта случается. Когда гроб опустили в могилку, засыпали, оградку поставили, — опять подул северный ветер, солнце ушло, мороз начался, и тучи пришли. Стало так темно, что все ахнули. Как говорили многие верующие, Варвара Васильевна и после своей кончины являлась им во сне, давала советы, предвозвещала события, от беды ограждала. А вода родника, из которого она пила, якобы обрела целебные свойства, от болезней избавляла и силы давала. Первоначально старица была похоронена в Скворчихе. Затем ее мощи перевезли в Мелеузовскую церковь. В 2000 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось обретение мощей Варвары Скворчихинской, и ныне они находятся в Богородице-Тихвинском женском монастыре поселка Приютово Белебеевского района. В 2002 году наместник Покровского Еннатского монастыря игумен Симеон (Кувайцев) составил акафист блаженной, читаемый в храмах Уфимской епархии, написаны иконы Варвары Скворчихинской. Верующие обращаются к святой с просьбой о помощи в исцелении. Ковчег с её мощами выставляют во многих храмах республики. Несколько раз был он представлен в Свято-Троицком храме Ишимбая, а совсем недавно — в храме святого праведника Симеона Верхотурского в Уфе. На скворчихинском кладбище сохранена и благоустроена могилка, в которой была первоначально захоронена Варвара Васильевна. У родника святой построен скит. Судьба самой Скворчихи сегодня, пожалуй, типична для российских деревень. Хозяйство, в состав которого она входила, до перестройки считалось одним из самых крепких в районе. Сегодняшнюю деревню не обошла общая тенденция. Хотя порой здесь еще происходят неординарные события. Так, несколько лет назад один из жителей этой деревни, разбирая старый сарай, нашел большой фрагмент чугунной надгробной плиты, стоявшей, по всей видимости, на могиле православного священнослужителя, похороненного в начале XIX века. Новониколаевка (Юшалы), расположенная также недалеко от Варвариного источника, — некогда крупная и богатая деревня, где жили в основном белорусы, держится сейчас главным образом за счет дачников. Коренных жителей тут по пальцам пересчитать можно. Много лет живут в Юшалах супруги Рафиковы, бывшие нефтяники, переехавшие сюда после выхода на пенсию. Много сил и старания приложили они, чтобы сохранить второй родник святой Варвары, о котором мало кто знает. Расположен он в овраге, недалеко от въезда в деревню, как раз напротив дома этих людей. — Мы постоянно пьем воду отсюда, — рассказывает радушная хозяйка Таисия Афанасьевна. — Чтобы и людям она приносила пользу, и нашим потомкам из этого источника испить водицы пришлось, смотрим за ним, ухаживаем. Кстати, она скрупулезно собирала материалы о Варваре Васильевне Архангельской, рассказы местных жителей. И твердо уверена, что когда-нибудь люди, прозрев, «уйдут из больших городов и отправятся искать источники. Так не лучше ли сохранить то, что есть, чем искать потом новое? Да и найдем ли, если не изменим своего отношения к жизни, природе, Земле?». Воду из обоих источников не раз брали на анализ, удивляясь тому, что даже в самые лютые морозы родники не замерзают. Специалисты говорят, что в ней высокое содержание серебра, и этим объясняются ее чудесные свойства. Конечно, не хотелось бы верить, что все так просто… Остается добавить, что в Салавате и Ишимбае и сегодня проживают люди, судьбы которых так или иначе связаны с личностью святой Варвары. Например, у 84-летней жительницы города-соседа Марии Васильевны Гладилиной (Лысковой) хранится дневник, в котором она описала важнейшие события своей жизни. Не одна страница посвящена ее тете — монахине Татьяне Никифоровне Гладилиной, которая была арестована 28 августа 1938 года, осуждена по ст. 58-10, 58-11 к лишению свободы на 8 лет и реабилитирована лишь в мае 1993 года. Она в 17 лет добровольно ушла в монастырь, вместе с легендарной игуменьей Зосимой ходила к Гробу Господню. Претерпев немало испытаний, практически повторила судьбу Варвары Архангельской. С блаженной она встречалась лично, когда та уже была в затворе, и стала едва ли не единственным человеком, которого Варвара Васильевна приняла тогда открыто.

Источник: http://www.sgvibor.ru/malaya-rodina/put-k-svyatim ©Газета Выбор

Просмотры(1392)

Один комментарий на “«Путь к святым»

  1. Дай бог всем мира чистой души здоровья. Пусть все будет хорошо.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *